Существует весьма личная цена публичного унижения. И развитие интернета подняло эту цену. Уже около двух десятилетий люди понемногу сеют семена позора и публичного унижения в нашу культурную почву, как онлайн, так и офлайн.
В 1998 году Моника Левински сначала оказалась героиней невероятной любовной истории, а потом очутилась в эпицентре политической, правовой и медийной бури, каких до тех пор не было.
За несколько лет до ее истории, новости можно было узнать одним из трех способов:
· читая газеты или журналы;
· слушая радио;
· или смотря телевизор, и все.
Но судьба Моники Левински была иной. Этот скандал стал всеобщим достоянием благодаря цифровой революции. Это означало, что можно было получить доступ к какой угодно информации где и когда захочется.
Когда история Моники грянула, в январе 1998 года, она грянула онлайн. Это был первый раз, когда крупное событие было узурпировано интернетом вместо традиционных источников новостей. Шелчок мыши, отозвавшийся по всему миру!
Для Моники это означало, что за одну ночь из абсолютно частного лица она превратилась в лицо, публично униженное перед всем миром. В самом начале эры интернета, Моника Левински стала нулевым пациентом мгновенной потерли личной репутации на глобальном уровне.
Стремление осуждать, помноженное на новейшие технологии привело к появлению толп виртуальных камнебросателей. Хотя это появилось до появления социальных сетей, люди могли оставлять комментарии в интернете, рассылать по электронной почте истории и жестокие шутки. СМИ пестрили фотографиями Моники, их использовали для продажи газет и баннерной онлайн-рекламы, чтобы держать людей у телевизоров.
Осуждение и внимание, прикованное не к истории, а лично к Монике Левински было беспрецедентным. Монику называли блудницей, путаной, бимбо и, конечно, «той женщиной». Ее видели многие, но по настоящему не знал почти никто.
Возможно для многих легко забыть, что «та женщина» — реальный человек и что у нее есть душа, чувства.
Когда 22 года назад с Моникой Левински это произошло, этому не было названия. Сейчас это называют «киберзапугивание» или «онлайн-преследование». В 1998 Моника потеряла свою репутацию и чувство собственно достоинства. Она потеряла почти все, в том числе практически свою жизнь.
В сентябре 1998 года в Конгрессе был представлен отчет Старра, с записями аудиозвонков и транскриптами с вырванными словами из контекста. Осознание того, что люди могли прочитать эти транскрипты, уже наводило ужас на Монику. Но несколько дней спустя, аудиозаписи транслировались по телевизору, а значительная их часть стала доступна онлайн. Для Моники публичное унижение было мучительно. Жизнь была практически невыносимой.
Тогда, в 1998 году, кража приватных высказываний, разговоров и фотографий без разрешения, контекста, без сострадания, для выставления их на всеобщее обозрение — не была чем-то обыденным.
Перенесемся на 12 лет вперед, в 2010 год
Появились социальные сети. И в мире уже куда больше известных ситуаций подобных той, которая произошла с Моникой Левински, независимо от того, допустил кто то ошибку или нет. И теперь это касается как публичных, так и частных лиц. Для некоторых людей последствия оказались ужасающими.
В сентябре 2010 года первокурсник Ратгерского университета Тайлер Клементи, был тайком заснят на веб-камеру своим соседом по комнате, во время близости с другим мужчиной. Когда онлайн-мир узнал об этом инциденте начались насмешки и киберзапугивание.
Через несколько дней Тайлер спрыгнул с моста Джорджа Вашингтона, ему было 18 лет .
Моника обсуждала новость о Тайлере со своей мамой, которая была вне себя от горя из-за случившегося. И сначала Монике было непонятно, с чем это связано. Но потом, она наконец осознала: ее мать вновь пережила 1998 год — время, когда она каждую ночь сидела у кровати Моники; когда она настаивала, чтобы принимая душ, Моника оставляла дверь открытой; когда родители Моники боялись, что ее унизят до смерти, в прямом смысле этих слов.
Сегодня слишком многие родители не имеют возможности встать на защиту своих детей и спасти их. Многие узнают о страданиях и унижении своего ребенка, когда уже слишком поздно.
Трагическая, бессмысленная смерть Тайлера Клементи, стала для Моники поворотным пунктом, и заставила по новому взглянуть на свой опыт.
Ситуация в современном мире
На сегодняшний день, интернет соединяет людей самыми невообразимыми способами: помогая находить родных, спасая жизни, давая толчок революциям. Но невежество, киберзапугивание, опорочивание, через которые в свое время прошла Моника Левински, также развиваются.
Каждый день в онлайн-мире люди, особенно молодые, еще недостаточно подготовленные чтобы с этим справиться, подвергаются таким оскорблениям и унижениям, что они не могут представить, как прожить еще день. Трагично, но некоторые не могут в прямом смысле этого слова. И тут нет ничего виртуального.
В 2014 году британская некоммерческая организация «Чайлдлайн», помогающая молодым людям с различными проблемами, опубликовала шокирующую статистику: после появления социальных сетей, с 2012 по 2013 год наблюдалось 87%-ное повышение в количестве звонков и писем, имеющих отношение к киберзапугиванию.
Мета-анализ проведенный в Нидерландах, показал, что впервые в истории киберзапугивание в большей степени способствует суицидальным настроениям, чем травля в повседневной жизни за пределами интернета.
Другое исследование, проведенное в 2014 году, определило, что унижение — более интенсивно переживаемая эмоция, нежели счастье или злость.
Жестокость к другим людям — не новость, но интернет-технологии многократно усиливают унижение, делают его неконтролируемым и постоянным.
Эхо стыда раньше распространялось только в пределах семьи, деревни, школы или сообщества, а теперь и в пределах онлайн-сообщества. Миллионы людей, зачастую анонимно, могут ранить своими словами, принося неимоверную боль. И нет никаких ограничений по числу людей, которые могут наблюдать за вами и держать в публичной каторжной тюрьме.
Культура унижения
Сайты сплетен, папарацци, реалити-шоу, политики, выпуски новостей, а иногда и хакеры — все они торгуют позором. Это привело к падению чувствительности и созданию обстановки вседозволенности, что в свою очередь, ведет к троллингу, вторжению в личную жизнь и киберзапугиванию. Такой сдвиг создал то, что профессор Николас Миллс называет культурой унижения.
Например, Snapchat — сервис, используемый в основном молодым поколением и заявляющий, что их сообщения имеют жизненный цикл длиной в несколько секунд. Можете представить, какой может быть эта информация. В 2015 году, стороннее приложение, которое используют пользователи Snapchat, чтобы сохранить свои сообщения, было взломано и 100 000 личных бесед, фотографий и видео просочились в онлайн, обретя вечную жизнь.
ICloud — аккаунты Дженифер Лоуренс и некоторых других актеров были взломаны, и их личные, интимные фото заполнили интернет без их на то согласия.
Один сайт сплетен получил более 5 миллионов просмотров только за одну такую историю.
Или например, взлом Sony Pictures. Наибольшее внимание привлекли частные e-mail, ценный продукт для тех, кто хочет использовать их для публичного унижения.
В такой культуре унижения публичный позор имеет и другую цену. Рыночная цена не измеряет того, что платит жертва позора, того что заплатил Тайлер Клементи, многие женщины, сексуальные и другие меньшинства.
Рыночная цена измеряет прибыль для тех, кто их эксплуатирует. Для них жизнь других — это сырье, которое технологично добывается, упаковывается и продается с прибылью.
Появился рынок, на котором публичное унижение — товар, а позор — индустрия. Откуда деньги? От просмотров! Чем больше стыда, тем больше просмотров. Чем больше просмотров, тем больше прибыль от рекламы.
На сегодняшний день, все люди находятся в опасном цикле. Чем больше просмотров такого рода материалов, тем больше безразличия к жизни людей в этих историях, а это в свою очередь побуждает чаще просматривать такие сплетни. А все это время, кто-то будет получать прибыль за счет страданий кого-то другого.
С каждым кликом люди делают выбор. Чем больше популяризируется публичный позор в культуре, тем более приемлемым он становится, тем больше будет киберзапугивания, троллинга, разного рода хакерства и онлайн-преследований. Почему? Потому что в основе каждого из них находится унижение. Такое поведение — симптом нашей культуры.
Изменение поведения начинается с эволюционирования убеждений. Так происходило в расизмом, гомофобией и множеством других предрассудков в прошлом и настоящем.
Когда люди начали ценить экологическую ответственность, люди стали больше внимания уделять переработке отходов. Для борьбы с культурой унижения, которая есть у нас сейчас, необходима культурная революция. В онлайн-пространстве дефицит сопереживания и кризис сочувствия на лицо.
Возвращаясь к Монике Левински
В ее жизни были трудные дни, и именно сочувствие ее семьи, друзей, специалистов, к которым она обращалась, а иногда и совершенно незнакомые люди — спасли ее.
Сила сочувствия
Даже сочувствие одного человека может спасти ситуацию.
Концепция активного меньшинства предложенная социальным психологом Сержем Московичи, говорит о том, что даже в небольших количествах настойчивость и постоянство способны вызвать изменения.
В онлайн мире люди могут оказывать влияние как активное меньшинство. Быть активным означает, что вместо того, чтобы апатично наблюдать, люди могут написать позитивный комментарий, для кого-то или сообщить о запугивании. Сочувствующие комментарии помогают ослабить негативность.
В последнее время много говорят о свободе выражения, но следует больше говорить о нашей ответственности за свободу самовыражения. Все хотят быть услышаны, но следует различать выступление ради дела и выступления ради внимания.
Интернет это суперавтострада для эгоцентризма, но высказывание сочувствия к другим принесет пользу всем и поможет создать более безопасный и лучший мир.
Старайтесь делать все свои действия в интернете — участливо. Поставьте себя на место человека, окруженного безжалостным любопытством.
Любой кто страдает от публичного унижения должен знать — это можно пережить. Да, это сложно. Это может причинять боль и занимать много времени. Но можно самостоятельно выбрать, каким будет завершение вашей истории. Имейте сострадание к самим себе, все заслуживают сострадания, и того, чтобы жить как онлайн, так и офлайн в более участливом мире.